| Фотография |  |
| Фамилия имя отчество | Баланникова Надежда Константиновна |
| Дата рождения | 1936-09-15 |
| Место рождения | Сергиев Посад Московская область |
| Место проживания в момент начала войны | Сергиев Посад Московская область |
| Наличие медали «Дети войны» | Да |
| Самое яркое воспоминание военных лет | Война вторглась в мою жизнь, когда мне было 5 лет. Мы сидели в гумне и смотрели в щёлки, как немцы въезжали уже на нашу улицу на мотоциклах. Их было много. Потом людям пришлось вернуться в свои хаты. Где были дома побольше, немцы осваивали их на постой – жили с нами в одной комнате. Сестра родилась в октябре 1941 года. Немцы спали на соломе, на расстоянии метра – кровать, а между ними – подвесная люлька, которую они не трогали. Иногда люльку снимали, и мы с мамой и сестрой спали на кровати или на печке, даже летом. Немцы менялись, были разные. Потом в мае 1943 года родился мой братик. (Папа плохо слышал, по первому призыву его не взяли в армию). Иногда немцы просили дать подержать ребёнка , показывая жестами, что у них дома остались тоже дети. Но мама, конечно, не давала ребёнка. Немцы всё подобрали: свиней, кур, но коров не трогали. В молоке нуждались все. Иногда у матери забирали ведро с молоком, иногда сами доили. Огороды засевали, сажали картошку. Так было до тех пор, пока они наступали. Когда они начали отступать, летом 1943 года, всё изменилось к худшему. По улице сразу погнали из других сёл много коров. Через дорогу от дома у нас — речка. Коровы бежали пить и страшно ревели. Мама много лет не могла забыть этот рёв. Ну как не вспомнить тех пастушат, которые в этот день не пригнали с пастбища коров домой в деревню, а загнали их поглубже в лес. Этим они спасли коров и людей от голода. А когда немцы стали забирать людей – все оставляли село, с большими трудностями ночью уходили в лес. Люди искали коров, коровы искали людей. И почти все нашлись. Выкопали окопы, многие постелили ветки сосны и укрылись ими, из села выносили пожитки и выводили детей. Вот наша семья, хотя и папа был (ему нельзя было нигде показываться) ничто не могла вынести. Всё было очень поспешно. Но немцев гнали тоже хорошо. Переходили осторожно дорогу, по которой ехали машины с немцами. И они могли в спину запросто убить нас. Но никто уже не стрелял, даже каратели. Мы успели скрыться за бугром. Оглянулась мама, — горело всё, мимо чего мы только что прошли. Крыши были соломенные, каждый дом и не было необходимости поджигать, но если какой сам не загорался – поджигали. От 60 домов на нашей улице осталось 4, которые стояли глубже в саду. Но половину села они не успели сжечь. Так и разместились люди, кто у родственников, кто у добрых людей, кто в землянках вместе с детьми. Мы у крёстной. Впереди была зима. Но коровку люди привели из леса. Мы вернулись – догорали последние нижние венцы дома. Привязали корову за вербу. Плач по всей деревне. Голосили женщины и дети, торчали печные трубы. Дальше не помню. Каратели, конечно, безобразничали. Всё поразбивали и пораскидали, что могло бы уцелеть после пожара. Немцы ещё до отступления знали, что скоро они оставят нашу землю. Когда немец предложил маме за последнего пойманного петуха русские деньги, мама отмахнулась. В ходу были немецкие. А другой сказал на русском языке: « Бери, мать, скоро они будут нужны!» Кто он был, этот русско-язычный? |
| Дополнительная информация, которую вы хотели бы разместить |
| Категория | Дети в оккупации |