| Фотография |  |
| Фамилия имя отчество | Юбко Нэлли Ивановна |
| Дата рождения | 1937-05-28 |
| Место рождения | город Кемерово |
| Место проживания в момент начала войны | город Кемерово |
| Наличие медали «Дети войны» | Нет |
| Самое яркое воспоминание военных лет | «В нашей семье перед войной нас было шестеро: мама с папой, брат отца, бабушка из Белоруссии (приехала в гости перед войной, да так и осталась; умерла в 1944), двое детей. Жили в достатке. Родители работали на шахте «Центральная», дядя Шура был начальником железной дороги на Кемеровском руднике. Папа с дядей Шурой перед войной в мае 41 отдыхали в Крыму. Со времени моего рождения была у нас корова Мурка. Когда началась война, Дядю Шуру отправили сначала в Новосибирск на курсы командиров, а потом на фронт в кавалерию (в Белоруссии жил в деревне, имел опыт обращения с лошадьми). У отца была бронь, и его направили работать на новую шахту «Южная» главным инженером. В 41-ом был неурожай картошки. Мы много вещей меняли на картошку в деревнях рядом с шахтой «Южная». В 42-ом насадили картошки, но почва – одна глина. Сапог застрянет – не вытащишь. И картошка уродилась в 42-ом! Успокоились – не умрём от голода! У мамы тогда туберкулёз обострился – подозрение на него ещё в 40-ом было, а тут совсем плохо стало. И отца тогда перевели оттуда на большую шахту «Северная» на должность заместителя главного инженера. Мы переехали в рабочий посёлок шахты вместе с коровой Муркой. Дали квартиру в 6-квартирном доме с огородом, где мы садили капусту, морковь, свеклу, лук, подсолнухи. Лакомством был паслён. И картошку всё время садили в поле. Когда семян не было, садили даже картофельную шелуху. Собирали её с зимы, пересыпали золой и хранили в подполье. Нас спасала наша Мурка, и бабушка теперь никогда не говорила о «пельманах» (полюбила сибирские пельмени с приездом в Сибирь). На кухне заправляла бабушка. Воду наносить нужно было на коромыслах, много нужно было воды, а колонка далековато. Бани не было, мылись в корыте. Иногда бегали в шахтовую мойку. Дети всё лето, с самой весны, как только снег сходил, ели всё, что начинало зеленеть: медунки, кандыки, щавель. Пацаны разоряли птичьи гнёзда. А вообще вся еда вокруг картошки была, в основном в мундире, кашу из неё варили, драники делали. Ещё капуста спасала. На зиму солили. Хлеб по карточкам давали, по карточкам же иногда — рыбу. Когда открылся второй фронт, появился марга-рин, который можно было мазать на хлеб. На шахту приходила американская помощь. Мне достались туфельки ношеные. А вообще мы носили чуни из обрезанных шахтёрских сапог. В американских посылках были кусочки ткани, из которых мама шила платья. Хорошо, что у нас была своя машинка «Зингер». В 44-ом я пошла в школу, и тоже носила туда платьишки, сшитые мамой. Когда освободили Белоруссию, оттуда стали приходить письма, в которых сообщалось о зверствах фашистов. Родители не показывали эти письма бабушке. Но она всё равно их отыскивала и ходила к соседке, бывшей попадье, чтобы та их прочитала. Не было писем от дяди Шуры. Это и сломило бабушку… Уже после Победы мама поехала в Кемерово на базар сено прикупить. Какой-то мужчина выкрикивал нашу фамилию. Оказалось, что он видел в Берлине нашего дядю Шуру. И тот попросил его передать нам, что он жив. Но солдат потерял наш адрес, поэтому придумал по воскресеньям ходить на базар и выкрикивать нашу фамилию. Вернулся дядя только в 46-ом и рассказал, что с ним про-изошло. Оказывается, его кавалерийская часть попала в окружение, и они продержались, потому что питались кониной. Наш самолёт прилетел за ними, дядя отправил сначала своих бойцов, хотя был ранен (рассечено лицо, остался глубокий шрам). Больше самолёта не было, и остальные кавалеристы попали в плен. Был в плену в Германии, работал на заводах, дважды бежал. Когда вернулся домой, работал на железной дороге и прожил остаток жизни в г. Кемерово. А я горжусь и дядей, и папой! Один защищал Родину на фронте, другой приближал Победу в тылу!» |
| Дополнительная информация, которую вы хотели бы разместить |
| Категория | Дети в тылу |