| Самое яркое воспоминание военных лет |
Когда война началась, я ведь совсем маленький был, потому, кажется, ничего и не помню. В семье нашей никого в армию не призвали. Отец, Евстигней Александрович 1890 г.р., участник Первой мировой, не подлежал мобилизации, ранение имел. Старший брат Николай, 1927 г.р., тоже не попал на фронт, родился в самом конце 27-ого, таких уже не призывали. Так что в тылу мы «воевали». Отец много работал. Разъезд путейский был, и он путеец, работа у путейцев трудная: в любую погоду и в зной, и в стужу работают они на путях. Мама Елена Тимофеевна – по хозяйству. Семья большая, детей пятеро, я — самый младший. Жили мы в бараке, совсем рядом с железной дорогой, метров 30, так что родился и рос я под стук колёс. А вот когда подрос к концу войны, тогда помню, как через наш разъезд военные эшелоны всё шли в Сталинск (Новокузнецк), и днём и ночью: то солдаты в эшелоне, то раненые, а то технику военную, покорёженную, видимо, на переплавку везли. Мы, пацаньё, висели на заборах, не пропускали ни одного эшелона. На разъезде население – человек 200. Ребятни полно. У нас даже школа своя была, четырёхлетка. Уж после войны я в ней и учился. Меня-то, наверное, всю войну и ограждали от всяких трудностей. Отец был рядом, мама. Корову держали, огород большой у нас. Картошка, морковка, свекла свои, капусту в бочках солили. Так что с едой в доме было не худо. Вот хлеб давали по 200 граммов на каждого. К нам на разъезд приезжала вагон-лавка раз в неделю, и весь хлеб на неделю и отоваривали. Вот тогда, видать, и научились беречь хлеб. Я до сих пор ни кусочка выбросить не могу – жалко очень. Помню, как мы, детвора, всё лето босиком бегали, обуть-то нечего было. В школу уже в 47-ом пошёл только. |
