| Фотография |  |
| Фамилия имя отчество | Анна Федоровна |
| Дата рождения | 1933 г. |
| Место рождения
(Область, населенный пункт) |
Город Чапаевск Самарская область |
| Место проживания в момент начала войны | Город Чапаевск Самарская область |
| Наличие медали «Дети войны» | Нет |
| Самое яркое воспоминание
военных лет
|
«Перед самой войной мама проводила в армию родного брата, а папу забрали в первые дни войны. Всю войну мы прожили с мамой в ожидании хоть какой-нибудь весточки. Но ни от моего дяди, ни от отца не было ни одного письма. После войны мама подала заявление во Всероссийский розыск. Ответа не было. Как-то вечером мама читала вслух газету «Чапаевский вестник» и вдруг наткнулась на статью, в которой говорилось о парне, проживающем в Куйбышеве (ныне Самара), и звали его Давыдов Вениамин Андреевич. Так звали родного брата мамы. Мама выронила газету и заплакала. Потом она схватила меня на руки и, смеясь, долго кружила по комнате. На следующий день мы, как только рассвело, тронулись в путь. Сначала мы пришли в редакцию газеты, где нам дали адрес Вениамина, потом поехали в Куйбышев. Дом искали долго, я очень устала, но виду не показывала. Наконец, мы нашли нужный дом. Указанная квартира находилась в подвальном этаже. Навстречу нам вышла пожилая полная женщина и спросила, кого нам нужно. Мама дрожащим голосом начала сбивчиво объяснять. Женщина покачала головой и сказала, что Вениамин Андреевич Давыдов — это ее сын. И позвала его. Перед нами стоял однофамилец и полный тезка моего дяди. Мама зарыдала. Женщина долго успокаивала ее, поила нас чаем. Ни с чем мы отправились в обратный путь… Мама еще несколько раз подавала в розыск. |
| Дополнительная информация, которую вы хотели бы разместить | Про брата известий не было, про отца написали, что он пропал без вести. Прошли многие годы. Однажды мы с мамой смотрели документальный фильм о том, как немцы сжигали военнопленных. И как сейчас у меня перед глазами — на весь экран показывают камень, на котором русские пленные перед смертью писали свои имена. Камера медленно скользила по многочисленным именам и вдруг, как будто, чтобы мы получше разглядели и убедились, что это не плод нашей фантазии, остановилась и задержалась на записи, неровно выцарапанной на камне: «Шадрин Федор Васильевич, помните». Мы обе как окаменели, глядя на экран. Мама как то сразу обмякла в кресле и тихо прошептала : «Да , Федя, мы всегда будем тебя помнить». И вот до сих пор я думаю, что не могут в жизни два раза встретиться полные тезки — и дядя, и отец. Поэтому до конца своих дней мама считала, что это был последний привет от моего папы — эта надпись на камне. Да и я так думаю.» |